Самостоятельность

Краткое описание: В наше время стало так модно рассуждать о независимости всех от всех и вот еще о том, что ребенок «имеет право». На мой взгляд, кое-что в этом плане уже успели довести до абсурда.

А сейчас я предлагаю поговорить о свободе. В наше время стало так модно рассуждать о независимости всех от всех и вот еще о том, что ребенок «имеет право». На мой взгляд, кое-что в этом плане уже успели довести до абсурда. Потому что некоторые модные течения пытаются перекроить на новый лад то, что во все века оставалось незыблемым. В частности, это вопрос ведомости ребенка родителем, вопрос главенства родителя над ребенком, и, как следствие, вопрос прав самого родителя. Мы же видим, что права ребенка гласно растут. А вот права родителя тают на глазах. И вместе с ними попадает в «группу риска» родительский авторитет, без которого взрослым не смочь повести за собой своих детей. То есть, не смочь выполнить то, к чему, в сущности, родитель и призван.

Одна женщина обратилась к специалисту, потому что у нее ребенок-подросток не чистит зубов. Специалист ответил, что ребенок вправе решать, чистить ему зубы или нет, потому что это его тело, и он может сам решать, как распоряжаться им. Ребенок — свободный, независимый, равный родителю человек,— убеждал женщину специалист. Я бы сократила последнее утверждение.

И выглядело бы оно после сокращения так:
Ребенок — человек.

Остальное, пока он растет, мне кажется правильным перевести в область формирования наших задач. Ребенок изначально ведом и поэтому родителям ровней быть не может. И именно мы — те самые люди, которые обязаны обеспечить нашему ребенку все возможности, чтобы вырасти ответственным, свободным, а значит, культурным человеком, потому что свобода без культуры в человеческом обществе неприемлема. Именно в наших силах сделать так, чтобы человек, за которого мы вязли полную ответственность, сформировался в четких категориях взаимоуважения и самоуважения. Последнее, кстати, вряд ли можно считать полноценным, если человек не знаком с элементарными правилами гигиены. Поэтому, по моему мнению, именно родитель отвечает за то, приучен ли его ребенок к чистоте, в частности, к чистке зубов. Любые взаимоотношения людей подобны танцу. Если взять танец классический, то кто-то в нем ведет, а кто-то ведом. Если танец групповой, все танцоры подчиняются строгому сценарию. Если мы на дискотеке, то тут каждый двигается, как умеет. К сожалению, сейчас в семьях очень часто так и происходит, как на дискотеке, если в них отсутствует порядок, и не соблюдаются законы иерархии. Но вряд ли ребенок сможет чувствовать себя защищенным, когда в его семье не установлен порядок, а родители не берут на себя ответственность ни за что.

Если же хаос дискотеки нас не удовлетворяет, то, скорее всего, мы предпочитаем танец классический, с ведущим танцором и тем, кого он ведет. Отличная семья, в которой точно установлены законы и порядки, «станцует» любой отрепетированный «танец» сообща, и постороннему глазу не будет заметно, кто же тут постановщик. Позже, когда ученики овладеют мастерством, они в водительстве нуждаться перестанут. Но до тех пор, пока танцоры учатся, кто-то непременно «показывает, как надо». В другом примере это будет звучать так: вариации на тему может блестяще исполнять только тот, кто полностью овладел темой.

И пока этот «кто-то» — не наш ребенок. Что, по-моему, безусловно.

Меня хорошо поймет тот, кто познал радость танца в паре с прекрасным танцором, с тем, кто ведет своего партнера мастерски и безошибочно. Если же этого познать не довелось, то поверьте, вот где истинное наслаждение! Так же счастлив будет рядом с нами наш ребенок, если будет чувствовать наши надежные руки буквально вокруг себя, пока он не станет взрослым и способным к самостоятельной жизни.

Рядом с уверенным водителем мы всегда чувствуем себя спокойно, не замечая, как вверяем себя ему. Так и наши дети будут чувствовать себя спокойными и надежно обеспеченными перилами и мостами, если мы возьмем на себя ответственность, чтобы вести их за собой. Да, наш ребенок будет во всем зависеть от нас, пока растет, потому что мы — гаранты его жизнеобеспечения. Не на словах, а на деле мы будем «вести» нашего ребенка под удивительный аккомпанемент умной любви и обучая его новым и новым «па» танца, именуемого «жизнь».

Ребенок, растущий в надежной зависимости от взрослого, природным образом дорастает до способности брать на себя ответственность и самостоятельно принимать решения. Это происходит с ним раньше, чем с тем ребенком, чьи родители не сумели взять на себя полноценную ответственность за него.

О том, что природой заложено все необходимое именно для гармоничного развития ребенка рядом с его родителями, говорил еще Песталоцци. Я, мама, — отвечаю и веду, они, дети, — вверяются и следуют. Этот подход был и продолжает казаться мне правильным. Но одно дело это понимать, а другое — выполнить. Как же сделать, чтобы ребенок сам захотел следовать за родителем? Как оказаться надежным для него? В любых ситуациях, пока он не станет взрослым.

Главное — во всем брать ответственность на себя, ничего не пускать на самотек. Словно нам надо сесть за руль автомобиля, где наш ребенок пассажир, которого мы попутно обучаем перипетиям дорог. А для того, чтобы он добровольно в нашу «машину» влез и позволил нам себя «везти», нам нужно доказать ему, что мы на «управление» имеем право.

Видите, это мы имеем право на управление. Не он. А он рядом с нами имеет право на безопасность.

Ну и конечно, прежде любых выяснений, попыток воспитания, отдания «приказов», родительских «показательных выступлений», которые бывают разными и полезными, нам нужно заручиться вниманием ребенка, расположить его себе. А для этого необходимо… прервать свой бег.

Вот ребенок расшумелся не к месту и не вовремя. И мы, проходя мимо, велим ему прекратить. Вполне вероятно, что ребенок даже не подумает свое поведение менять. Потому что мы не пригласили его «на танец», не выполнили некоего ритуала, да и «музыка» не звучит! А что для нас, в нашей семье, «музыка», каковы могут быть специальные ритуалы, это ведь очень индивидуально. Разные дети отзываются на разные сигналы. Одних нужно обнять или хотя бы их коснуться, иначе они не настроятся на нас, другим нужен специальный тон, третьим необходимо что-то отвлекающее.

Что бы это ни было, прежде, чем мы обратимся к нашему ребенку с любым предложением или вопросом, нам нужно остановиться самим. Выделить несколько минут для ребенка, настроиться на него и дать ему возможность «подключиться» к нам. Ведь как часто мы превращаем общение с детьми в нечто «без отрыва от производства», от более «важных» сиюминутных дел. Мы не включены в наших детей. Отправленные туда-то и туда-то, чтобы самостоятельно что-то сделать, дети понемногу перестают нуждаться в нас. Но это не означает их самостоятельности. Тут все получается ровным счетом наоборот.

Выброшенные из естественного процесса безопасного взросления, когда взрослый в ребенке постоянно заинтересован, дети затормаживаются в развитии. Они начинают искать себе новые опоры, но те, что находятся во внешнем мире, родительских функций не выполняют.

Нам необходимо сделать так, чтобы наши дети были максимально зависимы от нас. Потому что природная зависимость ребенка тем сильнее, чем безусловнее родительская власть. «Наша родительская сила заключается не в том, насколько зависим ребенок, а в том, насколько он зависим именно от нас», — не устает напоминать Гордон Ньюфельд в своей популярной книге «Не упускайте своих детей». Отправляя наших детей решать свои проблемы самостоятельно, отмахиваясь от их настроений и проблем, не включаясь в своих детей, мы таким образом свою родительскую власть сбрасываем. И я уверена, что многие родители, осознав этот казус, захотят пересмотреть некоторые свои взгляды.

Когда росли мои дети, включение мое в них было максимальным. И это ни на минуту не означало какого-либо принесения меня в жертву. Я была настолько заинтересована в каждом из них, что меня нередко упрекали в том, что я живу их жизнями, не отпуская их от себя. Я и в самом деле держала своих детей в зависимости от себя. В той самой зависимости, в которой любой ребенок чувствует себя нужным и желанным, и знает о себе, что он тот человек, которого любят. С ним хотят быть, его никогда не оставят, что бы он ни сотворил.

То, что происходило между нами, можно было сравнить поначалу с танцем, когда ноги ведомого ставятся на ноги ведущего танцора. Потом мои дети освоили элементы движений. И понемногу привыкли стоять на земле и двигаться по ней, улавливая, как музыку танца, звуки окружающего мира. Это происходило постепенно. Пропущенное в воспитании наверстывается с другой скоростью, медленнее, чем движется время.

Если, приводя примеры, говорить об учебе, то у маленьких детей для меня была главным не так хорошая учеба сейчас, как правильное восприятие себя и результатов своих действий потом. То есть, на любом действии, в любом движении мы учились. Как будто каждое наше «сегодня» всего лишь урок, и каким к концу дня ни оказался бы результат, мы его принимаем и о нем думаем, потому что он для того и существует, чтобы мы поняли что-то именно сейчас. Важен не сам результат, важно то, что он нам дает, какими мы чувствуем себя, получив его.

Например, ребенок не понимал, для чего нужно что-то уметь, а, стало быть, этому учиться.

— Ты знаешь, из чего я состою? — спрашивала я восьмилетнего сына. —Только не говори, что из рук и ног, или вот, из головы. Смотри. Если ты возвращаешься домой из школы, то думаешь о чем? Ты думаешь: «Мама сварила вкусный суп, мою любимую домашнюю лапшу, она обещала утром. Наверняка к супу есть и пирожки… Дома чисто-чисто. И хорошо пахнет. И собака вычесана, у нее каждая шерстинка блестит. А еще мама, наверное, навела везде порядок, потому что очень его любит. И в дом входить так приятно! Дома спокойно и хорошо…» Ты об этом или думаешь словами, или просто это знаешь. Но вот когда ты идешь из школы домой, то этот суп, который ты любишь,— это мама… И пирожок, который пахнет еще с лестницы, — это мама… И чистая квартира, и хороший запах, и этот покой, — это тоже мама, понимаешь? Потому что человек — это его дела. То, что остается. А не ноги и руки. И мама умеет варить суп, печь пироги, делать чистоту и хранить в доме покой. Вот папа на работе сделает (тут каждый скажет что-то свое). И для многих людей станет удобнее и легче (что-то), потому что наш папа (дедушка, мамин брат, друг) смог им это сделать. И вот это «легче и удобнее» для них будет он. А для нас он — веселые прогулки, интересные рассказы, катание с горки, или вот задачи по математике со старшими. Папа — решение серьезных вопросов в доме. Помощь маме — тоже папа. Забота о дедушках — тоже папа. Папа — это его дела. Все, что он умеет и может…».

Конечно, прежде чем начинать эту речь, мне нужно было ребенка расположить к себе. Нужно было его завоевать, заручиться его вниманием, мы помним об этом. Не на ровном месте мы начинаем сажать свои зернышки, всякий раз мы рыхлим почву нашего сада, поливаем землю, готовим ее к посевам. А вот когда глаза уже широко открылись, когда вероятность нотации или нахлобучки минимальна, когда внимание ребенка привлечено, говорить можно. Но недолго и постоянно убеждаясь, что нас слышат. Человека можно поглаживать, если он не против, касаться слегка, привлекая его, то есть, создавать небольшое движение, чтобы он не терял интереса, нужно все время убеждаться: нас слышат.

— А учитель, он из чего состоит? Ну почему из двоек? Из двоек, я думаю, двоечники, скорее. А отличники же в классе есть? Они состоят из пятерок и всего, что сумели выучить. А учитель состоит из всего, что написано в учебниках… Кстати, ты представляешь, что он это все знает? — почему бы не изобразить изумление, показать, как удивительно здорово для кого-то, если этот кто-то много знает, сказать, что о таком человеке люди всегда думают: «Вот он какой!»

Вспомнить прочитанные книги.

Есть много рычагов воздействия у наших детей, и нам надо изучать их, искать и знать точно, к чему прикоснуться, чтобы:

— вызвать улыбку;
— напомнить о серьезном;
— обескуражить или озадачить.

Мы же можем прийти в эту минуту с нашими ответами к нему, оказаться полезными и подтвердить, что очень удобно в жизни что-то важное уметь.

— А я из чего состою, мам?
— Смотри. Маленький ребенок, который еще ничего не успел, он состоит из любви. Из любви к нему тех людей, которые его окружают. А если люди эти почему-то потерялись, ребенок состоит из любви тех, кто спешит к нему навстречу. Потом он начинает потихоньку расти и чему-то учиться. Пить и писать он умеет сразу, да. И какать тоже. Но больше ничего… И он учится. Сначала сидеть, ползать, потом ходить, говорить… И вот он уже состоит из всего, что сумел перевернуть, выпить и съесть, из всего, во что поиграл и что сломал, их всех домиков, которые он построил. А потом – потом он пойдет в школу, вот ты же ходишь в школу. И будет состоять из всего, что решит запомнить и чему захочет научиться. Ты же научился (писать, читать, лепить, рисовать, — можно вспомнить какие-то победы ребенка, даже крохотные), и ты из этого состоишь тоже. А еще у нас получилось (вспоминаем, вспоминаем!), у тебя это получилось просто отлично, и ты из этого тоже состоишь, потому что теперь это можешь всегда.  И знаешь, что удивительно? — делаем круглые глаза, выдерживаем небольшую паузу. — Ведь то, из чего человек состоит, это и есть его состояние. И есть еще такое слово «состоятельный». Сейчас принято думать, что это слово относится только к богатым людям. А раньше у него были и другие значения: «доказательный», «обоснованный». То есть, тот, кто может знания свои доказать, кто ничего не говорит просто так, кто владеет тем, о чем говорит. Вот и получается, что состоятельный человек — это тот, кто владеет многим. Просто богатства люди не всегда понимают одинаково. Видишь, как много смыслов у слов…

Вот так мы выстраиваем наш общий словарь, а с ним и общую систему ценностей, которая, устойчиво сформированная, не допустит, чтобы настал день, когда мы спросим с укоризной: «И в кого ты такой вырос?» Этого не происходит с людьми, которые «говорят на одном языке». Этого не происходит с теми, кто заранее попекся о том, чтобы не просто договориться о терминах со своими детьми, а сделать так, чтобы эти термины стали естественными и единственными, роднящими нас смыслами вещей. А в этом конкретном месте хорошо бы отвлечься. Взять тот же самый пирожок. Или что там у нас вместо. А потом неожиданно предложить:

— Может, и не стоит сегодня увеличивать свое состояние больше, а? Конечно, чем человек больше знает и умеет, тем он из большего состоит, значит, тем он и состоятельней. Но, может, и правда не стоит тебе сегодня увеличивать себя на то, о чем написано в этой книге? Пусть другие дети увеличиваются, а тебе не стоит? Или все же стоит? Как считаешь? А? ДУМАЕШЬ, СТОИТ?»

Этот пример, как и прочие, не совершенен. Но если всё время думать о совершенстве, то невозможно будет сделать ни шага нашей любви. Я со своими детьми играла. Пробовала и так, и эдак. Главное, чтобы зажглись навстречу глаза. А потом оставалось всего-то постараться, чтобы этот огонек не погас.

Еще до своей работы в детском доме я усвоила, что даже далеко не каждый кровный ребенок уверен в том, что нами, родителями, любим. Помните, как некоторые женщины постоянно просят своих мужчин сказать о том, что те их любят? Как искренне страдают, если не слышат желанных слов. Дети устроены так же. Только просить они, как правило, не догадываются. Но мы сами должны доказывать им свою любовь. Так же, впрочем, как компетентность, которая и есть родительская сила. Мы должны постоянно завоевывать своих детей. В родительской любви не уверены даже кровные дочери и сыновья. Что же говорить о приемных детях? Нам надо на время срастить их с собой, сделать так, чтобы наши дети постоянно нуждались в нас, пока они растут, вот единственный выход. Нам надо стать нашим детям необходимыми, чтобы множество их вопросов к жизни как можно дольше замыкались на нас — это то, что строится и поддерживается во времени. Это ниша, это утроба души, это надежная пристань. Чем крепче наши связи, чем надежнее наш ребенок чувствует себя рядом с нами, тем спокойнее он будет отлучаться, чтобы исследовать этот мир, тем меньше потребностей будет у него в том, чтобы нарушать наш порядок и наш закон. Потому что порядок и закон будут накрепко ассоциироваться у него с приятием и безопасностью. При этом ни о каком равенстве между нами и нашими детьми не может быть даже речи.

Вечер. Отужинав, мы обдумываем наши проблемы, беседуем по телефону с друзьями и коллегами. Возможно, рядом с нами наши супруги, уделить внимание которым мы не просто должны, но еще этого и хотим. Ребенку пора спать. Еще не сию минуту, но уже наступает время двигаться помедленней, потихоньку успокаиваться.

Нам проще всего, высунув нос туда, где сейчас наше чадо, напомнить ему, что день завершается. Еще проще, впрочем, и носа не высовывать, а просто крикнуть, назвав по имени или даже по имени не назвав: «Хватит прыгать. Пора спать!»

Наши дела держат нас. И они, в самом деле, важны. Мы, может быть, присели для обдумывания чего-то, а может быть, еще прохаживаемся туда-сюда с телефонной трубкой или обсуждаем прошедший день с супругом. Как бы то ни было, мы все еще бежим по нашему дню. А ребенок бесится где-то в недрах квартиры. Стемнело, и надо бы, чтобы топот ног в потолок соседей поутих. И тогда мама, уставшая от готовки ужина, от устранения его последствий, или увлеченная беседой, или пишущая конспект для зачета, все-таки не кричит ребенку из кухни, что пора спать. Она прерывает свой «бег», выходит в коридор и садится напротив скачущего чада.

— Как у тебя это выходит? — спрашивает она с удивлением. — Ты так легко прыгаешь… Как? Я просто представить себе не могу, чтобы у меня получилось такое…

Не ответить он нам не сможет. Либо, продолжая скакать, пыхтя, предложит присоединиться и попробовать прыгать вместе, либо все-таки притормозит. И скорее будет второе, потому что он и правда устал, только вот никак не догадывается, что пора отдыхать.

— А научишь меня завтра? — мама выглядит немного грустной, еще бы, ведь ей так хочется попрыгать…

И может быть, ребенок начнет уговаривать маму начать обучаться прыжкам немедленно, может быть, слегка сбитый с толку, он окажется в паузе, которой нужно немедленно воспользоваться, но если у нас в семье хотя бы более или менее контакт между родителем и ребенком существует, «аллюр» ребенка будет изменен.

Вот тут и надо пригласить его куда-то, где ему положено, по нашему сценарию, быть. И мы понимаем, что «дело», которое мы прервали, не обязательно прыжки, и слова, которые мы говорим, могут быть совсем другими.

Главное не это. Главное то, что мы взяли инициативу на себя. Мы не пустили ситуацию на самотек, мы не выразили недовольства и отношений наших с ребенком не нарушили ни на минуту. Мы приняли ответственность и «включили музыку», пригласили ребенка «на танец». И, конечно же, для нас должно быть естественным следующее: если мы хотя бы обмолвились о том, что хотели бы что-то делать вместе с нашим ребенком завтра, то мы непременно должны включить это дело в завтрашний план!

Какое же тут равенство, когда от начала до конца ситуации за ее исход отвечает только один из нас? Ребенок больше не делает того, что следовало прекратить. Мы держим внимание нашего ребенка под контролем. А теперь мы уводим его куда-то, чтобы окончательно переключить. И он следует за нами, потому что сейчас он зависит от нас. Он с удовольствием «танцует» под нашу «музыку», и ведем его в этом «танце» мы. Мы мастерски исполняем свою роль, и рядом с нами и участники, и зрители ощущают радость от нашего мастерства.

Зависимость — это то, что нам необходимо постоянно поддерживать. Это не разовое достижение, а возможность и способность так прокладывать маршрут жизни, чтобы ребенку было интересно и безопасно следовать за нами. И до тех пор, пока мы ведем его в нашем «танце», ни о каком равенстве между нами речь не пойдет. Мы несем ответственность за нашего ребенка, за его завтрашний день, за его будущее, наконец. Безусловно, мы не будем доводить сказанное до абсурда, потому что сказанное вовсе не означает, что нам следует до подросткового возраста завязывать своим детям шнурки. Но наша задача — научить ребенка всему. И этому делу тоже.

Конечно, когда нашему ребенку три-пять, вряд ли он сам овладеет таким мастерством. Но позже мы вполне в состоянии ему помочь. Например, можно заинтересовать ребенка вязанием морских узлов. Это увлекательное занятие даст маленькому человеку, помимо навыка в завязывании шнурков, еще и возможность поделиться своим умением с друзьями. Ведь дети так нуждаются в том, чтобы иметь реальные знания, способные пригодиться здесь и сейчас.

Возможно, нам нет нужды напоминать себе, что ни одна армия при плохом полководце не победит, и полководец не равен солдатам. Ни один спектакль не будет сыгран успешно без талантливого режиссера, а актер, каким бы талантом он наделен ни был, функции режиссера не выполняет. Не смогут двигаться поезда, работать заводы, даже продукты в магазины и то не приедут сами. Нужно, чтобы кто-то за все это отвечал. Мы все понимаем, что в самолете мы зависим от мастерства и слаженности его экипажа и от умения принимать решения командиром корабля. Слово «зависимость» не должно нас пугать. Зависимость — естественный и здоровый признак отлаженного сообщества, она — знак наличия разумной иерархии.

Наши дети нам не ровня, и, если мы своей родительской силы не утратили, им в голову не придет бороться за право первенства с нами. Ребенок может сделать попытку взять командование на себя. Но только тогда, когда он отчаялся надеяться на нас.

Для правильно выращенного ребенка родители навсегда останутся на заслуженном пьедестале, посягать на который ему попросту не придет в голову. И даже став совершенно самостоятельными и взрослыми людьми, превзойдя своих родителей в образовании и способности адаптироваться к новым условиям жизни, которые у нас с возрастом неизбежно угасают, дети, напитанные зависимостью, выращенные в параметрах соблюдения Закона, Порядка и Иерархии, всегда будут относиться к своим родителям с уважением и почтением.

ИСТОЧНИК

Статья Анны Ильиничны Гайкаловой – педагога, психолога, практического психофизиолога, автора курса семинаров «Целый-невредимый».

Однако все в ваших руках, а потому не забудьте заглянуть на сайт “Найди свой путь к здоровью”  

Наши страницы иллюстрируются волшебницей и сказочницей Натальей Арчаковской.

Записаться на консультацию можно по Whatsapp или Facebook Messenger.

Закладка Постоянная ссылка.

Комментарии закрыты