Краткое описание: Рассмотрим примеры нескольких непохожих детей из многодетных семей, их поведение, реакций и то, как вели себя родители в каждом случае.
Начну с того, что приведу примеры нескольких непохожих детей из многодетных семей, где были как приемные дети, так и кровные. Рассмотрим их поведение, реакций и то, как вели себя родители в каждом случае.
Первый ребенок рассеянный, отсутствующий, неизвестно где мыслями пребывающий. Его было просто не дозваться. Глаза загорались тогда, когда ребенок задумывал шалость или что-то более серьезное. Этот ребенок любил влиять на других детей семьи и наблюдать результаты, если дети поссорились или обиделись друг на друга. А во всем остальном маленький человек оставался практически к жизни безучастным. Как лежат вещи, о чем говорят вокруг и «по ком звонит колокол» — все это никакой ценности не имело и любопытства не вызывало. Основные действия ребенок совершал механически и через пять минут не помнил, чем занимался только что.
Мы ничего не сможем добиться от маленького человека, если не завладеем его вниманием, не привлечем ребенка к себе. Это касается всех детей без исключения и практически всех ситуаций, в которые дети вовлечены. Но если ребенок устойчиво находится в зависимости от нас, если мы авторитетны для ребенка и если мы включены взаимно, то от нас требуется меньше усилий. Для сравнения можно взять машину древнюю, которую только надо завести, или же уже идущую в хорошем режиме по трассе новую. Согласимся, что разница в управлении огромна.
Мама включала ребёнка, не давая ему погружаться в себя. Тормошила физически, поворачивала к себе, заглядывала в глаза. И все это только для того, чтобы передать какую-то маленькую, незначительную весть. Например:
— Не вытирай руки серединой полотенца, серединка все время мокрая. Посмотри, по краям столько сухого!
В этой многодетной семье полотенце для рук мама меняла два-три раза в день. Потому что дети затирали середину, превращали ее в непросыхающую тряпку. И мама пыталась показать каждому ребёнку другие участки полотенца, куда более подходящие и приятные для того, чтобы вытереть руки.
Но ведь это такая малость, — может сказать кто-то. Или же наоборот: вот это да, никогда бы не подумал, что даже на такое надо обращать внимание! А внимание надо обращать решительно на все. Чтобы выводить на осознанный план наше существование здесь и сейчас. Тогда любые навыки будут прививаться легче. Или просто будут прививаться хоть как-то. Потому что порой задача привить навык может казаться невыполнимой.
Мама брала руку ребенка и прикладывала к сухой ткани. Снимала полотенце с вешалки и прикладывала к щеке ребенка сухой участок, а потом мокрый, их меняя. Это сопровождалось улыбками, шутками, даже легкими щипками, то есть, своего рода заигрываниями. Мама приглашала ребенка в игру, потому что в игре все усваивается намного проще. Ведь в игре нет насилия и нет драмы. И мама говорила, переставляя слова, при этом наблюдала, на какое именно словосочетание ребенок отзовется. Чтобы потом повторять именно это. Ведь в большинстве случаев человек протягивает руки к полотенцу, не думая, и вытирает их, не отдавая себе в этом отчета.
Надо сказать, ребенок с удовольствием играл. И при маме, когда она делала акцент, вытирал руки о сухую часть полотенца. Но без нее все повторялось, и руки «вытирались», оставаясь мокрыми.
Тогда мама решила найти отрицательную ассоциацию на мокрое и холодное, вслед за чем выработать рефлекс. Первым, что пришло в голову, была лягушка. Но это не сработало, лягушка отрицательных эмоций не вызывала. Зато их вызвала мышь. И теперь, когда ребенок касался мокрой середины полотенца, мама говорила: «мышь!» и сама отдергивала руки.
Это сработало. И, конечно, мы понимаем, что не только способ вытирания рук тут был важен, хотя и он тоже не бессмысленное дело. Маме нужно было добиться взаимодействия. Ей и самой было приятно найти неожиданное решение задачи и нравилось, что ребенок был этим удивлен. Кроме того, теперь маме стало проще уговорить ребенка на другие интересные эксперименты. Таким образом, полотенце, с которого все началось, оказалось на непочетном четвертом месте!
Через несколько дней мама застала ребенка, произнесшего «Мышь!» и вслед за этим начавшего вытирать руки о сухую часть полотенца. После этого мама попросила ребенка помочь ей переучить остальных детей, которые в этой семье были младше. Ребенок, получив возможность «оседлать своего конька», с удовольствием включился в процесс, и вскоре полотенце в ванной могло прожить до стирки уже не полдня, а день, что было большой победой.
Факт того, что игра или выработка новой ассоциации обучает куда успешнее, чем нотация, неоспорим. Знаменитый английский нейробиолог и нейропсихолог Крис Фрит в своей книге «Мозг и душа» рассказывает, как «студенты Кембриджа выпуска 1968 года успешно заставили одного выдающегося нейрофизиолога читать лекцию, стоя у левого края подиума, тем, что начинали зевать и ронять карандаши, стоило ему переместиться вправо». Конечно, такое возможно, только если обучаемый не знает о нашей цели. И ничего плохого нет в том, чтобы использовать устройство нашего мозга в благих целях. Обучение вовсе не обязательно расшифровывать, иногда даже лучше вообще не делать этого, передавая информацию в виде игры, и радоваться от закрепления полезных навыков, которые в первую очередь облегчат жизнь самому ребенку. И, конечно же, родителям, нам.
Второй ребенок никак не мог усвоить, как собирать портфель. Оставались забытыми то дневник, то тетрадь, то физкультурная форма. Приучить человека проверять по дневнику, все ли в портфеле, первое время маме не удавалось. Тогда она решила помогать. То есть, присутствовать при каждом сборе портфеля. Столько, сколько потребуется, пока не разовьется навык.
Мама договорилась с ребенком о том, что портфель они проверяют вместе. В течение года. Во время договора мама несколько раз напоминала, что если ребенок собрал портфель сам, а мама при этом не присутствовала, то портфель пересматривается снова. Это было условие договора, и остальные дети семьи при договоре присутствовали.
Это одна из многочисленных ситуаций, когда наличие других детей — очень большое благо.
Дальше события развивались так. Ребенок, поиграв с мамой в игру «собираем портфель вместе», быстро усвоил, что согласившись на договор, лишил себя разнообразных возможностей от делания домашнего задания увильнуть. И он начал саботировать договор.
Но мама была к этому готова. Снова и снова, изо дня в день она появлялась на пороге комнаты вечером и, похвалив ребенка за то, что тот портфель уже собрал, просила его сдержать слово. Однажды она даже предложила ребенку начертить календарь и вычеркивать дни («Как солдат в армии», — сказала она) до тех пор, пока срок их договора не истечет. Календарь был нарисован, но ребенок продолжал бузить и возражать. Его не ругали, всей семьей настаивали, делали это, скорее, весело. Раздражения не допускалось, критики тоже.
— Ты просто держишь свое слово, — так самым благожелательным тоном говорили ребенку.
Он присутствовал при каждой переборке портфеля. Отлынивать ему не удавалось. Через год этот ребенок и сам понимал, что больше «просто забыть форму» или не записать задание ему не удастся. В целом,случались, конечно, еще подобные огрехи. Но качество учебы за год повысилось. Хочу заметить только, что на фоне попыток саботажа мама ни разу не ответила ребенку тем же. Именно мамой за год не было пропущено «ни одного портфеля».
Третий ребенок был неоригинален, он плохо писал. Писал он настолько ужасно, что его тетради оказывались нечитабельными. Этот ребенок чуть младше «мальчика с портфелем», его мама попросила делать уроки с ней вместе. Так же как и в предыдущем примере, мама договорилась, что будет рядом, привела какие-то аргументы, почему это будет лучше для всех, как то:
— зато тебе не придется переписывать по нескольку раз (потому что это случалось);
— зато мы сможем рассчитать наше время и будем точно знать, сколько у нас его осталось, чтобы поиграть;
— зато ты скоро будешь так хорошо писать сам, и у тебя это будет получаться так ловко, что уроки станут делаться в два раза быстрее.
Конечно, как это и бывает, все договоры скоро поблекли. Когда мама стала раз за разом высаживаться рядом с ребенком и чуть ли не рукой его водить, он попробовал сопротивляться. Но мама держалась. Она шутила. Она уговаривала. Она давала передышки. Короче, она старалась, чтобы у ребенка не было однообразия и негативных эмоций. Нервная система этого ребенка, его характер, все говорило о том, что малыша стоит поберечь. Поэтому его стимулировали держать слово на разные лады. Писать аккуратно этот ребенок учился тоже год. Потом пошло проще. Он мог еще изобразить каракули. Но мог написать и красиво. Прежде это было невозможно.
Четвертый ребенок из той же семьи, что и предыдущий. Это большая приемная семья. Ребенок учился музыке. И именно у преподавателя музыки мама и позаимствовала подход из предыдущего примера. Потому что когда-то, когда ребенок изъявил желание музыкой заниматься, мама поговорила с этим преподавателем, и он-то как раз и сказал, что главное, чтобы у ребенка не возникало негативных эмоций.
— Не хочет, пусть не играет! — так сказал педагог. — Но вы должны присутствовать на всех занятиях, мама. И во время приготовления домашнего задания сидеть рядом.
И мама сидела рядом. Эта мама немного в музыке понимала и могла отличить фальшь от чистого звука. И она говорила изредка: «Может быть, мне показалось, что ты фальшивишь?» Ребенок тут же «вставал на дыбы». И мама успокаивала его.
— Хорошо, ты не играй, прервись, отдохни. Ты главное не огорчайся. Ну, подумаешь, ну фальшивишь. И что с того?
Упрямое дитя тут же начинало переигрывать упражнение. Конечно, может прозвучать возражение, что другого только отпусти. Но я привожу конкретные примеры. С этим ребенком навыки отрабатывали на позитиве и методом «от противного».
Родителям этой семьи понадобилось немало терпения. Навык переигрывать упражнения до тех пор, пока фальши не останется, нарабатывался, пока ребенок не окончил музыкальную школу. При этом ребенок не перенапрягался и не чувствовал насилия, ведь играть его никто не заставлял. Теперь это уже взрослый человек, но он не оставил музыки. Играет он для себя и близких, и это очень большая радость.
Пятый ребенок ни одной вещи не укладывал на место. Все швырялось, бросалось, запихивалось. Мятое надевалось на себя. При этом если перед зеркалом оказывалось вдруг, что вещь не просто мятая, а еще и надета задом наперед, то срываться она могла так яростно, что рвалась по швам. Мама этого ребенка хотела привить ему навык беречь вещи. Хотя бы немного беречь. Чтобы просто не оставаться раздетым.
И, также как в предыдущих примерах, мама учитывала индивидуальные особенности ребенка. А были они таковы, что до тех пор, пока оставался выбор, ребенок этот предпочитал не делать вообще ничего. Не убирать брошенное, не поднимать уроненное, не разровнять мятое, не зашивать рваное. И с этим ребенком маме пришлось поступать весьма конкретно.
— Я думаю, вещи, которые бросаются на пол, и по которым можно ходить ногами, не могут быть тебе нужны, — сказала однажды эта мама ребенку.— Поэтому если я увижу, что одежда валяется на полу, я выброшу ее в мусоропровод.
И мама убедилась, что ребенок ее услышал, причем сделала это миролюбиво. Это не была сцена или ссора. Предупреждение и правда прозвучало мягко, даже вопрошающе. Ребенок этому предупреждению не поверил.
Драма разыгралась на следующий день, когда в мусоропровод были отправлены любимые джинсы ребенка. И кто-то может посчитать эту меру недопустимой. Для этой же мамы была и оставалась недопустимой неряшливость, неаккуратность по отношению к себе и к дому, а значит, ко всем, кто в нем живет. Поэтому тут еще важно вспомнить о порядке и законе в семье. Если все разбрасывать — правило у самой мамы, то не возникнет, я думаю, конфликта на почве неубранных вещей у дочери или сына. Во всяком случае, права на объявление конфликтной ситуации у такой мамы мы не найдем, и будем правы.
Потому что, и мы это помним, мы ничего не можем потребовать от ребенка сверх того, что делаем сами. В данном случае со стороны мамы требования были правомочными.
Шестой ребенок грыз ногти. Мама, как и все мамы, сначала уговаривала его, пыталась отводить руки, мягкими движениями вынимать их из его рта, но это не помогало, потому что не помогает никогда. Мама пробовала договориться с ребенком, чтобы он согласился истребить привычку сам. И однажды ребенок подставил пальцы для того, чтобы мама намазала их горькой жидкостью из аптеки. Не прижилось, руки довольно часто оказывались в воде, их можно было незаметно помыть, в общем, поняла мама, пока не подключится сознание, такой привычки ей не победить.
И она стала размышлять над тем, где именно у этого ребенка зоны особых интересов, чем его можно замотивировать, чтобы пальцы во рту оказались несовместимыми с этим мотивом.
Дорогу осилит идущий, и такой интерес нашелся. Этот ребенок очень любил играть в шпионов. И, заинтересовав его одной из книг, а потом другой, мама обронила как-то, что, будь у героя книги особые приметы, ему бы своих врагов не победить. Но у этого героя особых примет не было!
Несколько примеров, намеков, с явным нежеланием указание: ну вот хоть пальцы твои во рту… Мама даже глаза отвела, казалось, так неловко ей было. Эффект превзошел самые смелые ожидания! Все обдумав, ребенок сам попросил ее намазать ему пальцы. И перестал мыть руки каждые полчаса.
Седьмой ребенок безостановочно ел. Ребенок ел до тех пор, пока ему не становилось плохо. Стоило отвлечься, зазеваться кому-то из старших, и ребенок снова наедался до колик. Не действовали и не могли подействовать на этого ребенка никакие объяснения и уговоры. Потому что этот ребенок помнил голод.
Интересно, что тут снова вопрос решили «совместным творчеством». Мама просто не отпускала этого ребенка от себя. Дома она постоянно держала его в поле зрения. В школе он объедаться не мог. Сложнее было у родственников и в гостях, где ребенка жалели, когда мама пыталась ограничить его аппетит. Но с родственниками поговорили, в некоторые «гости» ходить перестали. Ребенку при каждой сервировке стола рассказывали о том, как красиво может быть подано блюдо, как хорошо жевать медленно и чувствовать вкус… Бесполезные речи, но им следовало звучать. Все это говорилось без ожиданий скорого результата, а для создания субстанции, в которой растет человек. Этого ребенка поначалу кормили чаще остальных детей. С ним также занимались по специальным методикам, представляя обжорство пластилиновым, рисуя его и даже находя на улице среди деревьев и домов, и придумывая о нем разные истории.
Конечно, тут вырабатывался не просто навык, не только умение красиво и сдержанно вести себя за столом. Отрабатывалась значительно более глубокая проблема, она сама по себе требовала терпения и времени. Эта проблема оставалась активной несколько лет. Но и она времени поддалась.
В каждом из приведённых примеров мы видим, что есть у нас два параметра, которые все истории объединяют:
— прежде чем приступать к выработке какого-либо навыка, хорошо бы напомнить себе о том, какие черты в характере ребенка могут нам дать возможность дополнительного воздействия на него;
— любой навык все равно вырабатывается долго, и без повторов мы обойтись не сможем.
Нам надо запастись терпением. И пока навык формируется, а это происходит очень медленно даже с теми, кто сознательно и самостоятельно стремится выработать его в себе, я предлагаю считать удачей, если ребенок соглашается что-либо «переделывать по сто раз». Соглашается, даже если это занятие ненавидит. Потому что далеко не каждый ребенок станет переписывать домашние задания, заново читать текст, перемывать тарелку или переделывать что-то еще.
Нам же и с закоренелыми «тяп-ляпщиками» приходится иметь дело. И порой они очень долго не соглашаются что-либо в своих привычках менять.
Чем старше ребенок, чем позднее он у нас появился, тем менее охотно он примет наши правила за свои. В этом случае нам нужно помнить, что главное — отношения, именно их мы не должны испортить, а, наоборот, с каждым случаем стараться доверие выращивать, коэффициент симпатии повышать. Потому что никакой отсутствующий в данный момент навык нам ничего в будущем нашего ребенка не отменяет и не гарантирует. Это только внешняя атрибутика, не более того.
Циолковский, например, был двоечником. Правда, всего-то оттого, что плохо слышал, но факт остается фактом, учился великий ученый плохо.
Или, например, Иосиф Бродский. Он был тунеядцем, задирой и хулиганом. Великим поэтом и лауреатом Нобелевской премии.
Думаю, если постараться, можно найти среди великих людей и обжор, и нерях, и «грызунов». Главное — помнить, что эти особенности поборимы. И, чаще всего, не судьбоносны. Они проходят нашим медленным и терпеливым трудом, нашими верными шагами, нашей самокритикой и самодисциплиной. Потому что в большинстве случаев, вспоминая о том, какой навык нами самими до сих пор так и не наработан, несмотря на всю его желательность, мы оживляем наше чувство юмора и хотя бы немного успокаиваемся относительно несовершенства своих детей.
Они такие разные, эти навыки. Например, как часто можно увидеть пару, в которой женщина плетется сзади, а мужчина бодро бежит впереди, словно он на улице один. Может быть, он невнимателен к своей женщине, будь то жена, будь то мать? Или же ему в голову не приходило, что оставлять женщину позади себя стоит только перед лицом опасности, но не на обычной дороге в мирное время? Оказывается, это тоже навык, и он тоже может быть воспитан в наших детях. И Аристотель, например, знал точно, когда родителю нужно начинать воспитывать навыки, говоря: «В деле воспитания развитие навыков должно предшествовать развитию ума».
— Алешенька, — заметила бабушка внуку по дороге домой, — мужчина должен идти на полшага позади женщины, если они идут вместе. А вдруг женщина споткнется? Или ее кто-то случайно толкнет? Если ты будешь убегать вперед, ты можешь этого не заметить и не сумеешь вовремя прийти на помощь!
— Хорошо, бабуль! — бодро согласился внук и с места в карьер продолжил бежать вперед. Он и не думал слушать бабушку, мало ли, что она говорит!
Воскресенье. В метро толкучки не было. Бабушка, посмотрев в удаляющуюся спину внука, развернулась и, крадучись, начала двигаться в противоположную сторону. Немногочисленные пешеходы приостанавливались, глядя на комичную походку бабушки, ведь она держала руки в стороны, топырила пальцы и того, что прячется, не скрывала. Кралась она неторопливо, чтобы внук ее крадущейся заметил. Эта бабушка всегда начинала обучение с игры, чем располагала к себе сначала своих детей, а вслед за ними и внуков.
Внук, тем временем, дошел до поворота к платформе, обернулся, но бабушку не обнаружил. Он бросился обратно: где же она? На его глазах бабушка, скрываясь за выступом стены, рассмеялась вслух:
— Алешенька!
— Ну, бабуль, ты даешь! — восхитился внук. Еще бы, ведь бабушка с ним играла прямо в метро! — Ладно, я не буду убегать!
И они вместе пошли к поезду. На платформе поезда не было, но он тут же подошел. Прямо перед дверью вагона стоял полицейский, справа от двери тоненькая девчушка. Внук, обойдя представителя власти и даже не подумав пропустить девушку,вбежал в вагон первым, быстро сел сам и занял бабушке место. Пассажиры входили в вагон. Но бабушка не спешила. Тот факт, что внук прошмыгнул мимо девушки, и что он опять убежал вперед, подсказал ей, что делать дальше. Она просунула голову в дверь и ласково позвала:
— Алешенька!
Мальчик обернулся, и в этот миг двери вагона закрылись, чему бабушка даже не думала препятствовать. Увидев эту картину, полицейский сделал шаг в сторону двери, чтобы нажать на кнопку и сообщить водителю, но бабушка отрицательно покачала ему головой из-за двери. Внук, вскочивший с места, смотрел на нее во все глаза.
— Жди меня на следующей остановке, — внятно произнесла бабушка.
И поезд ушел. Еще до открытия дверей на следующей остановке бабушка увидела несколько вытянутое лицо внука, стоявшего на платформе. При виде бабушки мальчишка тут же расплылся в улыбке.
— Ну, ты, бабуль! — гордо оповестил внук, вбегая в вагон.
— Я даже испугался за тебя!
— Я понимаю, — серьезно кивнула бабушка.
— Правда, мало ли что может со мной случиться? Но… как ты думаешь, почему это произошло?
— Потому что я опять удрал! — внуку было очень весело, чрезвычайно! Но бабушку он теперь на всякий случай за локоть придерживал.
— Точно! — бабушка кивнула очень многозначительно.
— И от меня удрал, и девушку вперед не пропустил. Ты заметил?
— Я потом подумал, когда ехал, — признался внук. — Я понял, не буду. Правда.
Бабушка снова кивнула и погладила внука по руке.
— А на эскалаторе как надо? — он вернулся к тому, о чем они уже недавно говорили, видимо, переосмысливая.
— На эскалаторе, — в который раз кивнула бабушка, — по-разному. Если он идет вверх, вперед пропускают того, кто слабее или младше. Чтобы слабый или маленький случайно не упал. Это может быть женщина, ребенок или пожилой человек. А если вниз, то наоборот, потому что опасность именно в том, что можно скатиться. Тогда сильный и отвечающий входит первым, протянув руку тому, кто слабее.
—А почему тогда ты сегодня первой вошла, когда мы спускались?— нахмурился мальчик.— Я же сильнее тебя!
— Ты же все время убегал, — бабушка погладила внука по спинке. — Значит, ты еще не готов отвечать за меня, ты еще такого решения не принял. А из этого следует, что пока отвечать за то, чтобы с нами все было в порядке, должна я.
— Понял. — Внук продолжал хмуриться. — А когда я смогу?
— Когда решишь, что ты взрослый, — бабушка обняла внука и поцеловала его.
Двенадцатилетний мальчишка потерся ежиком волос о щеку своей бабушки… Он принял какое-то важное решение в этот день.
Нам надо самим быть таким, каким мы ребенка учим стать. Мы должны быть мастерами своего дела, чтобы наши дети нам верили. «Бесцельно со стороны воспитателя говорить об обуздании страстей, если он дает волю какой-либо собственной страсти; и бесплодными будут его старания искоренить в своем воспитаннике порок или непристойную черту, которые он допускает в себесамом», — так рассуждал британский педагог и философ Д. Локк. И конечно, нашей главной опорой должна оставаться наша любовь. Чтобы мы могли всегда быть рядом, быть надежными. Чтобы он, ребенок наш, никогда не утратил в нас веру. И тогда из массы навыков и привычек, как из-под асфальтовой коры, проклюнется нам навстречу человек.
Главная наша драгоценность.
ИСТОЧНИК
Статья Анны Ильиничны Гайкаловой – педагога, психолога, практического психофизиолога, автора курса семинаров «Целый-невредимый».
Однако все в ваших руках, а потому не забудьте заглянуть на сайт “Найди свой путь к здоровью”
Наши страницы иллюстрируются волшебницей и сказочницей Натальей Арчаковской.
Записаться на консультацию можно по Whatsapp или Facebook Messenger.
Краткое описание: Парень вообще в сторону матери не смотрит. В ответ на ее слова он нажимает на пульт и увеличивает звук. Мама резко поворачивается и выходит из комнаты, хлопнув дверью. Что делать?
Краткое описание: Мы должны обеспечить ребенка тем, что ему необходимо для правильно развития. В плане секса это нравственность и чистота наших реакций на малейшие проявления этого деликатного вопроса жизни.