История о приемных, но кровных касается тоже.
Приемный родитель жалуется, что он при ребенке рассуждает о том, как трудно делать свою какую-то взрослую работу, но ребенок не реагирует. Приемный родитель идет и делает эту свою работу сам, ребенок остается на месте. Взрослый возмущается, что ребенок не только не помогает, но даже не спрашивает, надо ли помочь, участия не проявляет совсем. Ребенок-подросток без статуса, в семье год, но тесно общается с кровной семьей.
Отвечаю, что воспитание – процесс длительный. Когда-то я услышала, что нужно мысленно удвоить возраст ребенка, чтобы сделать его своим, и это при том, что он полностью удален из среды. И что если общение с кровными, влияющими отрицательно, не прервано, то на «посадку и проращивание и укоренение» новых реакций на события мира надо потратить полжизни, не меньше.
Если ответственный взрослый чего-то не сделал, для него это сигнал делать, пока есть возможность делать. У ребенка это не сформировано, поэтому ребенком надо руководить. Для этого существуют условия, конкретные и четкие: сейчас мы делаем мое это, после этого мы делаем твое другое. Сформулированные ясно указания, спокойное следование своим словам, непредоставление ребенку возможности делать то, что взрослый считает неправильным.
Поведение с неосознанным объектом обеспечивает победу только при полном руководстве этим объектом.
А получается, что взрослый хочет, чтобы после «дубинушка, ухнем», зеленая «сама пошла». Нет, не пошла и пойти не могла. Надо было приготовиться к годам битвы.
Господь не случайно помещает таких детей на другую полку, не там, где тех, кто хочет их спасти от судьбы. Взрослые люди с дерзновением и дерзостью берут на себя ответственность выдернуть ребенка из среды, попытаться переписать предначертанное. Это война. Война с темными силами мира. Ошибка многих приемных родителей в том, что они не распознают войну.
На своем курсе я обучаю именно в такой войне побеждать.